религиозная культура майя

Американская историография обычно начинает историю своего народа с момента высадки на территории Северной Америки первых переселенцев из Европы. Тем самым обосновывается европейское происхождение, а индейское, коренное население объявляется чуждым и не имеющим к американской истории якобы никакого отношения. Это, на мой взгляд, принципиально неправильно. Америка не являлась безлюдным континентом, с давних времен ее населяли многочисленные жители, хозяйственный строй и быт которых отличался большим своеобразием. К моменту европейской колонизации в Америке существовало множество индейских культур.

Больше всего мое внимание привлекла цивилизация древних майя. Просмотрев имеющийся в литературе материал о ней, я к своему удивлению обнаружила, что в работах ученых и исследователей таких, как Рус, Ламберг-Карловски, Саблов, Галленкамп, Гуляев, рассмотревших множество проблем, касающихся данной цивилизации, присутствует в некоторой степени неоднородность и множественность излагаемых сведений. И это дает в общем плане расплывчатую картину с яркими, выразительными чертами, характерными майя.

Майя – группа индейских народов, родственных по языку. К ним относятся индейцы юкатеки, чоли, лакандоны, чонтали, чорти, чухи, цельтали, цоцили, тотики, хакальтеки, хаустеки, киче, пакоман, покомчи и другие. Общая их численность примерно 2,7 миллионов человек.

Откуда взялись эти народы? Как они появились в джунглях Америки? Как и стоило полагать, точного ответа на эти и другие вопросы у нас нет. В разные времена ученые высказывали иногда и совсем противоположные версии. А на сегодняшний день одна из основных точек зрения по этому вопросу состоит в том, что Америка была заселена из Азии через Берингов пролив в период верхнего палеолита, т.е. приблизительно 30 тысяч лет назад.

Майя – одна из ярчайших цивилизаций доколумбовой Америки. Это «культура-загадка», «культура-феномен» полная противоречий и парадоксов. Она породила огромное количество вопросов, но не на все есть ответы. Почему майя обосновались в столь непригодном для жизни месте – джунглях Южной Мексики? Майя, живя практически в каменном веке (не знали металлов до X века н.э., колесных повозок, плуга, вьючных и тягловых животных), создали точный солнечный календарь, сложнейшую иероглифическую письменность, использовали понятие нуля раньше арабов и индусов, предсказывали солнечные и лунные затмения, вычислили движения Венеры с ошибкой лишь на 14 секунд в год, достигли поразительного совершенства в архитектуре, скульптуре, живописи и производстве керамики. Поклонялись своим богам и в то же время подчинялись царям и жрецам, строили под их руководством храмы и дворцы, совершали ритуальные обряды, приносили себя в жертву, воевали с соседями. Майя создали необыкновенные сами по себе города, построенные только на мускульной силе. И почему почти все города классического периода несут на себе следы насильственного разрушения. В настоящее время известно более 200 развалин древних городов. Названия многих городов и отдельных сооружений майя были присвоены им после испанского завоевания и не являются подлинными (например: «Тикаль» придумали археологи, а «Паленке» по-испански – крепость).

Много чего приходиться археологам домысливать и придумывать самим. Вряд ли когда-нибудь мы будем точно знать, что тогда происходило, и как жили эти загадочно-экзотичные для нас индейцы. Но это не останавливает энтузиастов ученых. И с каждым годом мы хоть на чуть-чуть, но приближаемся к разгадкам тайн цивилизации майя.

Целью настоящей работы является исследование особенностей Древней цивилизации Майя.

 

Несомненно, майя были заметной отметкой на исторической карте мира, мало кто сейчас сомневается в этом. О цивилизации майя известно далеко не все, но и этот известный материал трудно уместить в рамках этой работы, т.к. жизнь майя чрезвычайно интересна и увлекательна во всех ее проявлениях, удивительна схема ее развития, перепады в развитии, периоды и, наверное, еще более завораживает таинственный конец. Надеюсь, что понимание всего этого у нас еще впереди. И говоря о великой исчезнувшей цивилизации нельзя не отметить тот факт, что цивилизация то не совсем исчезнувшая, ведь существуют майя и по сей день…

Индейцы, принадлежащие к лингвистической группе майя, разделились на три основных ветви: майя, киче, хуастеки. Потомки индейцев майя все еще обитают в этом обширном районе. В наши дни ареал обитания майя распространяется на 5 стран – Южную Мексику, Гватемалу, Белиз, Гондурас, Сальвадор и его наследие составляет примерно 6 миллионов человек. Конечно, они больше не живут в могущественной империи, но преисполнены решимости не забывать традиции своих предков. Они сохранили традиционную культуру. Занимаются земледелием, соляным промыслом, рыболовством, работают на плантациях кофе. Некоторые женщины нанимаются прислугой в городах. У современных майя развито пчеловодство, птицеводство, животноводство (коровы, свиньи, лошади, козы, ослы, в горах – овцы). Сохраняются ремесла: гончарство, вышивка, плетение, плотничество, резьба по дереву, в горах – узорное ткачество, производство украшений, музыкальных инструментов, черепицы, лодок. Преобладает прямоугольное жилище из жердей, тростника, соломы с высокой крышей, крытой пальмовыми листьями, часто беленое изнутри и снаружи. Традиционная одежда надевается по праздникам: мужчины и женщины носят узорные пояса, женщины – запашные юбки, плащи. Дохристианские культы и верования тесно переплелись с католицизмом: культ гор, пещер, колодцев, креста, аграрная и поминальная обрядности, шаманство, колдовство, знахарство. В ритуалах пользуются древним календарем майя. Сохранилась мифология, песни, легенды, сказки, танцы.

Язык майя существовал до запрещения его церковью в XVI веке. А сегодня у майя даже нет единого общего языка. Даже испанским (который является государственным языком для стран проживания майя) владеют не все. Лингвистическое семейство майя включает более двух дюжин живых языков. Некоторые (например, мочо) на грани исчезновения, а некоторые (какчикель) процветают. Современные майя пользуются письменностью на основе латинского алфавита.

Международное внимание к возрождающейся культуре майя было привлечено в 1992 году, когда Нобелевская премия мира была присуждена активистке Ригоберте Менчу за ее борьбу за права коренного населения Гватемалы. Столетия завоеваний, грабежа и угнетения привели к тому, что индейцы майя живут в ужасающей бедности. Но даже при этом руководители «Движения майя» (как они сами его называют) намерены вернуть известную долю величия предков, возродить и развить их традиции. И сейчас интерес к культуре предков ощущается почти во всех сферах повседневной жизни.

Вкратце рассмотрев основные черты цивилизации майя, можно сделать вывод о том, что в целом общество майя, несмотря на столь развитую экономику, оставалось по-прежнему в зависимости от религии. Может быть, именно религия стала тормозом в дальнейшем развитии цивилизации.

Вообще, по поводу такой необычной гибели майя, учеными выдвигается множество гипотез, например: землетрясение, резкое изменение климата, эпидемия неизвестной болезни, крах земледелия, восстание угнетенных низов, чужеземное нашествие. Просматривая литературу, я столкнулась с неоднородностью мнений на этот счет. Так К. Ламберг-Карловски и Дж. Саблов пишут, что «даже находящаяся в самом расцвете цивилизация, если она неправильно использует окружающую среду и вовремя не осуществляет организационные и технологические перемены, сеет семена собственной гибели». По мнению Гуляева «ближе всего к истине гипотеза, связывающая упадок городов Древнего царства с нашествием чужеземных племен". Керам считает, что майя погибли от голода, а также из-за существующего общественного строя.

На мой взгляд, гибель майя произошла в результате воздействия не одного, а нескольких взаимосвязанных факторов экономического и социального порядка. При этом вполне возможен принцип «домино», т.е. начало действия одного фактора вызвало к жизни новые кризисы и потрясения, а это в совокупности не смогла вынести даже столь высокоразвитая древнейшая цивилизация майя.

Итоги исследований Туринской Плащаницы часть 3

Многие историки не без основания считают, что Плащаница все это время хранилась у тамплиеров (христианский военизированный орден, основанный в XII веке). Доктор Ian Wilson обратил внимание на одно странное совпадение. Глава ордена тамплиеров Нормандии, казненный во время гонения на орден королем Франции Филиппом в 1314 году, носил то же самое имя -- Geoffrey de Charny, -- что и первый официальный обладатель Туринской Плащаницы. Надо заметить, что в крестовом походе 1204 года на Константинополь, участвовали рыцари из Италии, Франции и Нормандии. О тамплиерах было известно, что они поклоняются некой таинственной голове с рыжей бородой. Следует иметь в виду, что изображение на Туринской Плащанице имеет цвет ожога, какой может оставить утюг на белой скатерти -- желтовато-бурый. Во время гонения на орден тамплиеров эта "голова" бесследно исчезла.

Уже в наше время, в 1951 году, в Англии при реставрации одного здания, о котором доподлинно было известно, что оно раньше принадлежало тамплиерам, было обнаружено изображение этой таинственной головы. Под штукатуркой на потолке нашли доску с изображением лика, очень похожего на образ с Туринской Плащаницы. Эта доска по своим размерам могла служить крышкой деревянного ковчега, в котором тамплиеры хранили Плащаницу. Можно предположить, что Geoffrey de Charny "тамплиер" был родственником Geoffrey de Charny "второму" и во время гонения на орден он передал ему на хранение ту Св. Плащаницу, которая была захвачена в Константинополе сто пятьдесят лет тому назад. Тогда становится понятным затруднение Geoffrey de Charny "второго" объяснить тайну приобретения им Плащаницы -- прошло всего сорок лет после казни тамплиеров, и они продолжали оставаться вне закона.

Если дело обстояло именно так, как предположил д-р Wilson, тогда мы не только имеем возможность проследить историю Плащаницы на сто пятьдесят лет дальше в глубь времен, но и находим недостающее звено, связывающее одну цепь повествования о Туринской Плащанице с преданием о Св. Плащанице из храма Святой Софии в Константинополе. Это переносит нас в православный мир, где широко почитаются иконы, и где мы рассчитываем обнаружить подробную историю Св. Плащаницы. Однако мы будем удивлены почти полным отсутствием сведений о Св. Плащанице. Зато в Византии хорошо известна и очень почитаема другая святыня -- "Нерукотворный Спас" или, по-гречески, Mandylion (от арабского "плат") из Едессы. В русском языке за ней закрепилось название "Убрус".

Для освобождения Mandylion из ставшего к тому времени мусульманского города Едессы был предпринят военный поход, который успешно завершился в 944 году, и весь Константинополь праздновал внесение Нерукотворного Образа в город. Св. Плащаница, напротив, появилась в Константинополе незаметным образом. Известно, что Св. Плащаница стала выставляться в храме на Страстной Неделе в XI-XII веках до своего исчезновения. До последнего времени считалось, что это две совершенно разные святыни. Одна была размером с плат, другая имела длину покрывала. На одной изображен лик, на другой -- все тело. На Mandylion, полагали, изображен в цвете лик живого Иисуса Христа с открытыми глазами, о характере изображения которого мы можем сейчас судить по иконам "Нерукотворного Спаса". Однако, внимательно изучив исторические сведения о Mandylion, д-р Wilson и другие ученые пришли к выводу, что Туринская Плащаница и Mandylion, или Убрус, -- это один и тот же предмет, но в разные моменты своей истории.

Впечатления императора Константина о Mandylion из Едессы сохранил для истории царский писарь. В 944 году Константин, будучи еще мальчиком, в узком кругу, при свечах, разглядывал развернутый Mandylion. Главной неожиданностью для него было то, что образ оказался монохромным, а не цветным, как он предполагал. Изображение оказалось довольно нечетким, так что некоторые вообще не могли ничего увидеть. Однако, отойдя на несколько шагов от Mandylion, можно было различить лик Спасителя. Архидиакон храма Святой Софии Георгий в своих воспоминаниях свидетельствует, что на Mandylion имелись следы от крови и от раны в боку Спасителя. Григорий высказал предположение, что нерукотворный образ возник, буквально, "из-за испарины смерти на лице Спасителя". В одном манускрипте XII века было обнаружено изображение, иллюстрирующее поклонение императора перед развернутым Святым Mandylion. Замечательно то, что размеры этого Mandylion соотносимы с размерами Туринской Плащаницы: его держат два человека, чтобы он не касался земли. Историкам Византии хорошо было известно, что Mandylion из Едессы называли и другим греческим именем - tetradiplon. Значение этого слова --"сложенный четыре раза" -- было неясным. Если же мы обратимся к Туринской Плащанице, то станет понятен смысл этого названия. По следам от пожара, в котором Плащаница сильно пострадала, можно определить, что четырехметровая Плащаница была сложена четыре раза так, чтобы лик оказался посередине и на поверхности сложенной Плащаницы, высота которой составляла в таком виде пятьдесят сантиметров. Именно в сложенном состоянии, к тому же под окладом, Плащаница хранилась в Едессе. Поэтому "Нерукотворный Образ" из Едессы был известен именно как образ одного лишь лика Спасителя, и именно как нерукотворный образ лика он попадает в Константинополь. Только спустя некоторое время было осознано, что Mandylion есть погребальное покрывало Иисуса Христа. Тогда, в XI веке, его стали выставлять для поклонения на Страстную Неделю. Именно тогда в Православной Церкви сложился чин поклонения Св. Плащанице на Страстную Неделю, чин, который совершенно отсутствует в католической церкви, потому что к этому времени связи с западным христианством были прерваны.

Если дело обстояло так, как предполагают историки Туринской Плащаницы, если Туринская Плащаница и православный "Нерукотворный Образ" из Едессы -- один и тот же предмет, то мы можем проследить историю Плащаницы вплоть до 525 года, когда святой Mandylion был обретен спрятанным в стенной нише над городскими вратами в городе Едесса на севере Месопотамии (современный г. Урфа, Турция). Это событие радикальным образом повлияло на канон изображения Господа Иисуса Христа. Дело в том, что до VI века Иисуса Христа изображали круглолицым, без бороды и с короткими волосами, наподобие императоров или греческих богов. Ученые находят более двадцати признаков, по которым можно отождествить образ на иконах "Нерукотворного Спаса", списанных с Mandylion, и образ на Туринской Плащанице. Имеются признаки, по которым можно судить, что копии делались именно с Туринской Плащаницы. Так, грубая структура нитей на ткани Плащаницы в области между бровей и струйка крови посреди лба привели к возникновению характерных черт, которые можно обнаружить на иконах "Нерукотворного Спаса".

Если образ на Плащанице формировался, когда она облекала собой тело, то при разворачивании ее в плоскость он должен был слегка исказиться, должна была возникнуть обратная перспектива. Такую обратную перспективу и обнаружили на Туринской Плащанице. Не берет ли свое начало обратная перспектива, принятая в иконописи в Православной Церкви, также от образа на Туринской Плащанице?

Каким же образом Плащаница или Mandylion попадает в Едессу? Об этом нам повествует легенда о царе Абгаре V, правителе Едессы, современнике Иисуса Христа. Первая версия этой легенды принадлежит источнику IV века, то есть до времени обретения Плащаницы в Едессе. Эта легенда повествует о том, что царь Абгарь послал своего слугу к Иисусу с просьбой об исцелении. Слуга был царским секретарем и одновременно художником. Он и запечатлел образ Спасителя на плате. Более поздняя версия этой легенды, уже VI века, видимо, после открытия, что монохромное изображение на Mandylion не могло быть делом рук художника, говорит о том, что Сам Иисус, видя безуспешные попытки слуги запечатлеть Его образ, взял у него плат и, приложив к Своему лицу, запечатлел чудесным образом Свой лик на плате. Еще более поздняя версия этой легенды, видимо, после того, как было осознанно, что Плащаница хранит на себе следы крови, говорит о том, что Иисус приложил плат к Своему лицу в Гефсимании, во время духовного борения, и на плате остались следы Его кровавого пота. Еще более поздняя версия этой легенды, уже XI века, для объяснения того, что на Плащанице запечатлено все тело Спасителя, говорит о том, что в Гефсимании Иисус лег на полотно всем телом.

Историки считают, что легенда о царе Абгаре V содержит лишь косвенные сведения об истории Mandylion, или Плащаницы, и говорит лишь о том, что "Нерукотворный Образ" появился в Едессе при царе, симпатизирующем христианству. Таким царем был Абгар VIII, правивший Едессой в III веке, и сделавший ее первым христианским городом. Видимо тогда, в III веке, Плащаница из Палестины попадает в Едессу. Однако сын Абгара VIII обратился к язычеству, следствием чего и стало захоронение Плащаницы, которая была обретена спустя двести пятьдесят лет в 525 году.

О том, что Плащаница существовала и раньше, что она не погибла при Понтии Пилате, мы узнаем из апокрифов второго века -- "Евангелие от Евреев" и "Тайны деяний Спасителя", а также из повествования четвертого века о святой равноапостольной Нине, просветительнице Грузии. Таким образом, историю Плащаницы, хотя и пунктирно, удается восстановить вплоть до дней Иисуса Христа.

Итоги исследований Туринской Плащаницы часть 2

Как было замечено выше, имеются убедительные доказательства того, что образ на Плащанице не есть произведение художника. Остаются три гипотезы. Они были подвергнуты теоретической и экспериментальной проверке, в частности д-ром Джексоном. Было показано, что контактные механизмы позволяют передать тонкие детали поверхности объекта, но они не способны создать образ, который интенсивностью цвета передавал бы расстояние между тканью и объектом. С другой стороны, диффузионные и радиационные процессы, с учетом поглощения в среде, могут создать образы, которые несут в себе информацию о плавно изменяющемся расстоянии между объектом и тканью, но они не обладают той высокой степенью в передаче деталей, которую мы находим в изображении на Плащанице.

Другой неразрешимой проблемой, которая встала перед учеными, стала датировка Плащаницы с помощью радиоуглеродного метода XIV веком. Для объяснения результатов датирования предложили гипотезу об изменении изотопного состава углерода в ткани Плащаницы в результате ядерных реакций, вызванных жестким излучением неизвестной природы. Однако ядерные реакции начинают происходить при столь высоких энергиях, при которых ткань Плащаницы становится совершенно прозрачной, и таким излучением невозможно будет объяснить возникновение изображения в тонком поверхностном слое толщиной порядка 10 микрон. В связи с этим было предложено другое объяснение: возможно, что изменение изотопного состава углерода в Плащанице возникло за счет химического присоединения более "молодого" углерода из атмосферы молекулами целлюлозы, из которой в основном состоит ткань Плащаницы. Это могло произойти в 1532 году, когда Плащаница сильно пострадала от пожара в соборе французского города Шамбэри. Серебряный ковчег, где она хранилась, расплавился, помещение храма было сильно задымлено - и в этих условиях Плащаница находилась несколько часов. Д-р Джексон сделал Лаборатории по исследованию биополимеров в Москве (руководитель - д-р Дмитрий Кузнецов) заказ на проведение экспериментальных исследований по изучению химического присоединения углерода из атмосферы молекулами целлюлозы. В 1993-1994 годах эти исследования были проведены. Они показали, что целлюлоза в условиях пожара 1532 года действительно химически присоединяет углерод из атмосферы. Мировая общественность вышла из состояния шока от недавних результатов датирования Плащаницы XIV веком. Однако вскоре опыты показали, что величина присоединяемого углерода составляет всего 10-20% от того количества, которое могло бы изменить датировку с XIV века на I век.

На возникшие трудности легко было бы ответить, что изображение на Плащанице возникло чудесным образом и поэтому к нему неприменимы естественнонаучные методы исследования. Да, чудо и воля Божия здесь несомненно присутствуют. Но если бы изображение на Плащанице возникло просто для создания лика Иисуса Христа, то следовало бы ожидать б(льшего сходства с цветным портретом, чем с монохромным негативом. Более естественно предположить, что образ на Плащанице возник хотя и не без промысла Божия, но все же как следствие другого чуда, а именно Воскресения Господня. В момент Воскресения произошли чудесные события, вызвавшие за собой процессы, которые далее развивались естественным образом по законам природы. Естественнонаучные методы исследований, конечно, не могут объяснить чуда, но они могут указать на то, что причиной того или иного события было чудо. И вот в 1997 году в Сретенском монастыре в Москве открылся Православный центр исследований Туринской Плащаницы для привлечения православных ученых различных специальностей к изучению этого поистине удивительного явления.

Если Туринская Плащаница является той самой, которую, по свидетельству евангелистов, купил Иосиф из Аримафеи, и в которую он вместе с Никодимом завернул тело распятого Иисуса Христа, положив его в свою новую гробницу, то естественно предположить, что Церковь должна была благоговейно хранить и почитать эту великую святыню, как например, она почитает Крест Господень. Однако историю Туринской Плащаницы можно проследить лишь с XIV века, когда она таинственным образом оказалась во Франции в г. Lirey у рыцаря Geoffrey de Charny. В 1353 году она впервые была выставлена в городском храме, что вызвало резкий протест местного епископа. Если Плащаница была подлинной, то обладать ею пристало царской фамилии, а не бедному, хотя и благородному рыцарю. Дело осложнялось тем, что Geoffrey de Charny не мог объяснить ее происхождение.

Через тридцать пять лет, в 1389 году, сын Geoffrey de Charny, заручившись поддержкой папы Римского, сделал вторую попытку выставить Туринскую Плащаницу в храме. Этому снова воспротивился местный епископ Pierre d'Arcis, который официально объявил, что Плащаница есть дело рук одного художника. Его меморандум - первый документ о Туринской Плащанице, который имеется в руках историков. Однако со временем Туринская Плащаница начинает привлекать все большее внимание. Вначале она демонстрируется в нескольких городах юга Франции и севера Италии, потом попадает в Турин, где и пребывает до сего дня.

Правда ли, что история не сохранила сведений, хотя бы косвенных, о Туринской Плащанице до XIV века? Дает ли нам радиоуглеродный анализ 1988 года правильную оценку ее возраста?

Если мы обратимся к церковному преданию Православной Церкви, то обнаружим недвусмысленные свидетельства XI-XII веков о том, что Св. Плащаница хранилась в Константинополе в храме Святой Софии и что она выставлялась для поклонения на Страстной Неделе. И вдруг она бесследно исчезает из Константинополя во время взятия города крестоносцами в 1204 году. Один французский рыцарь, участвовавший в этом походе, записал в своих воспоминаниях, что он сам лично видел Св. Плащаницу в храме, но дальнейшая ее судьба ни ему, ни кому-либо другому неизвестна. Если Плащаница, как и многие другие святыни, была захвачена крестоносцами и увезена в Западную Европу, то имеются ли этому подтверждения, и где она могла скрываться сто пятьдесят лет?

Итоги исследований Туринской Плащаницы

В 1998 году, мировая общественность будет отмечать столетие со дня начала научного исследования Туринской Плащаницы. Исполняется сто лет с тех пор, как итальянскому профессиональному фотографу и благочестивому христианину Secundo Pia было поручено сделать первые фотографии Туринской Плащаницы. В своих воспоминаниях об этом событии он писал, что во время обработки полученных негативов во мраке фотолаборатории, он вдруг увидел, как на фотопластинке стал проявляться позитивный образ Иисуса Христа. Его волнению не было предела. Он всю ночь проверял и перепроверял сделанное открытие, а именно -- что на Туринской Плащанице запечатлено негативное изображение и что позитивное изображение Иисуса Христа можно получить, сделав негатив с Туринской Плащаницы.

До 1969 года научные исследования Плащаницы ограничивались исследованиями ее фотографий. Сначала это были фотографии, сделанные Сэкундо Пиа в 1898 году, а затем более поздние и более совершенные. В 1969 году ученые впервые были допущены непосредственно к Плащанице. Однако прямые научные исследования Туринской плащаницы проводились лишь дважды: в 1973 и в 1978 годах, причем на результатах 1978 года основаны все выводы ученых о физических и химических свойствах ткани, изображения и следов, которые отождествляются со следами крови. В 1978 году группой из тридцати ученых руководил физик д-р Джексон, возглавляющий сейчас американский Центр Туринской Плащаницы.

Научные исследования 1978 года ставили перед собой три задачи. Первая - выяснить природу изображения, вторая - определить происхождение пятен крови, и третья - объяснить механизм возникновения образа на Туринской Плащанице. Исследования проводились прямо на Плащанице, однако не разрушали ее. Изучалась спектроскопия Плащаницы в широком диапазоне от инфракрасного спектра до ультрафиолета, флюоресценция в рентгеновском спектре, проводились микронаблюдения и микрофотографирования, в том числе в проходящих и отраженных лучах. Единственными объектами, взятыми для химических анализов, были мельчайшие нити, которые оставались на липкой ленте после ее прикосновения к Плащанице.

Результаты прямых научных исследований Туринской Плащаницы можно суммировать следующим образом. Во-первых, было обнаружено, что образ на Плащанице не является результатом внесения в ткань каких-либо красителей. Это полностью исключает возможность участия художника в его создании. Изменение цвета образа вызвано химическим изменением молекул целлюлозы, из которой в основном состоит ткань Плащаницы. Спектроскопия ткани в области лика практически совпадает со спектроскопией ткани в местах ее повреждения от пожара 1532 года. Весь комплекс полученных данных говорит о том, что химические изменения в структуре ткани произошли вследствие реакций дегидратации, окисления и разложения.

Во-вторых, физические и химические исследования подтвердили, что пятна на Плащанице - кровяные. Спектроскопия этих пятен кардинально отличается от спектроскопии в области лика. На микрофотографиях заметно, что следы крови остались на Плащанице в виде отдельных капель, в отличие от однородного изменения цвета ткани в районе образа. Кровь проникает вглубь ткани, тогда как изменения ткани за счет возникновения на ней образа происходят лишь в тонком поверхностном слое Плащаницы.

Еще одна замечательная деталь, которую открыли исследователи 1978 года. Было доказано, что пятна крови появились на Плащанице до возникновения на ней образа. В тех местах, где оставалась кровь, она как бы экранировала ткань от изменения ее химической структуры. Более изощренные, но менее надежные химические исследования доказывают, что кровь была человеческой, а ее группа АБ. На фотографиях Плащаницы следы крови по цвету кажутся очень похожими на сам образ, но при использовании научных методов открывается их совершенно иная природа.

В-третьих, уже в исследованиях 1973 года были получены интересные результаты о наличии на Плащанице пыльцы различных растений. Исследования микронитей позволили обнаружить на них пыльцу растений, характерных только для Палестины, Турции и Центральной Европы, то есть как раз тех стран, где, как предполагалось, проходил исторический путь Плащаницы. Так естественнонаучные исследования смыкаются с исследованиями историков.

Четвертое важное открытие связано опять с именем д-ра Джексона. В свое время, будучи военным летчиком и физиком-оптиком, он применил для исследования Плащаницы компьютерные программы, разработанные для анализа аэрофотоснимков с целью восстановления по ним трехмерных форм объектов. Работая с моделью Плащаницы, он экспериментально измерил на добровольцах расстояние между Плащаницей и человеческим телом, а полученные данные сравнил с фотографиями Туринской Плащаницы.

В результате этих исследований он обнаружил, что интенсивность цвета на Плащанице находится в простой функциональной зависимости от расстояния между ней и поверхностью тела. Таким образом, утверждение, что на Плащанице мы имеем негатив, есть лишь первое приближение к истине. Говоря точнее, на Плащанице языком интенсивности цвета передано расстояние между телом и Плащаницей. Зная эту зависимость, Джексону удалось по Плащанице восстановить трехмерную форму человеческого тела. До исследований 1978 года открытие Джексона было сильным аргументом против предположения о рукотворной природе образа на Туринской Плащанице.

Прямые научные исследования Туринской Плащаницы смогли дать ответ на первые два вопроса: о природе изображения и о природе пятен крови на ней. Однако попытки объяснить механизм возникновения образа на Плащанице встретились с непреодолимыми трудностями. Сейчас ситуация в исследованиях Туринской Плащаницы такова, что полученные результаты опровергают все предлагаемые ранее гипотезы для объяснения механизма возникновения образа. Эти гипотезы можно разбить на четыре класса:
1) Плащаница - произведение кисти художника;
2) Образ на Плащанице - результат прямого контакта с объектом;
3) Образ на Плащанице - результат диффузионных процессов;
4) Образ на Плащанице - результат радиационных процессов.

распространение экстримизма по средней азии ч 2

В докладе, посвященном движению «Хизб ут-Тахрир», Брюссель в лице бельгийской Международной кризисной группы призвал Соединенные Штаты и другие западные страны избегать более близких контактов с лидерами государств Средней Азии и открыто добиваться проведения демократических реформ.

«Все страны региона склонны использовать так называемую исламскую угрозу в качестве оправдания для наличия несоразмерных сил безопасности, отсутствия демократии и ограничения свободы самовыражения, – говорится в июньском докладе. – Слишком часто "Хизб ут-Тахрир" используется как удобное оправдание для того, чтобы сохранить существующий статус-кво. Слишком часто руководители западных стран, занятые глобальной войной с терроризмом, принимает такие оправдания за чистую монету».

Присутствуя на обеденной церемонии членов «Хизб ут-Тахрир» по случаю рождения ребенка в приграничном киргизском городе Кара-Суу, легко понять, чего так боятся лидеры стран Средней Азии. Здесь критика в адрес властей, разговоры о заговорах, а также антисемитские и гомофобные оскорбления льются рекой.

Движение «Хизб ут-Тахрир» было основано в 1950-х годах на Ближнем Востоке. Оно пропагандирует создание исламского халифата на всей территории Средней Азии. Однако оно отвергает насилие, что выделяет «Хизб ут-Тахрир» из других групп, в связи с которыми его обвиняют власти стран Средней Азии.

С момента распада Советского Союза в 1991 году движение «Хизб ут-Тахрир» нашло в странах Средней Азии плодородную почву для экспансии, пользуясь недовольством большой части населения. Во всем регионе распространена бедность и безработица, система соцобеспечения пришла в упадок либо вовсе исчезла. Число сторонников «Хизб ут-Тахрир» в двух южных районах Киргизии, где группа наиболее активна, за год увеличилось с 1393 до 1598 человек, согласно данным полиции, которые стали известны ОБСЕ.

Группа предположительно также распространяет влияние на север, за пределы своего традиционного ареала в Ферганской долине, а также активно действует в Таджикистане и Узбекистане.

распространение экстримизма по средней азии

Плакат «Все мусульмане мира, объединяйтесь против неверных» на доме Дильяра Жумабаева не оставляет сомнений по поводу убеждений его хозяина. Жумабаев слегка улыбается сквозь черную бороду, однако его слова не настраивают на веселый лад: «Мусульмане не понимают, кто их враги. США и Великобритания хотят, чтобы мусульмане сражались друг против друга».

32-летний Жумабаев является членом исламской организации «Хизб ут-Тахрир» («Партия исламского освобождения»), которая сейчас распространяет свое влияние по Средней Азии. Не исключено, что росту числа ее сторонников способствуют жестокие действия светских властей Киргизии по подавлению этого уже ставшего самым крупным в регионе экстремистского движения, насчитывающего около 20 тысяч членов.

«Хизб ут-Тахрир» не входит в американский список террористических групп, и пока не было замечено актов насилия со стороны членов организации. Однако представители органов безопасности Киргизии предупреждают, что это движение создает благодатную почву для рекрутирования со стороны «Аль-Каиды» и ее союзников, таких, например, как «Исламское движение Узбекистана».

Тем не менее, власти зачастую не могут представить убедительных доказательств существования таких связей.

Официальные лица предсказывают возможную активизацию координированных действий не только пропагандистского, но и террористического характера между «Хизб ут-Тахрир» и другими группами. Об этом заявил министр юстиции Киргизии Курманбек Осмонов.

Опасаясь экстремизма, региональные лидеры начали жестко действовать против независимых мусульман, которые не желают молиться в контролируемых государством мечетях.

Усиление американского присутствия в Средней Азии – с тех пор как после 11 сентября 2001 войска прибыли сюда для проведения операций в приграничном Афганистане – означает, что на Вашингтон смотрят как на сторонника авторитарной политики местных лидеров, несмотря на попытки американских дипломатов бороться против ущемления религиозных свобод. Такие попытки имеют достаточно вялый характер.
В нелегальных брошюрах, которые регулярно распространяет «Хизб ут-Тахрир», осуждается как американское присутствие в регионе, так и война в Ираке.

в узбекистане- ислам часть 2

В 30-х годах VII века халифат нанес поражение Византии и Ирану. В 639 году был начат поход в Египет, который завершился победой.     После взятия власти династией Омейядов политический центр переместился в Дамаск. Ислам распространился по Среднему, Ближнему Востоку, Центральной, Юго-Восточной Азии и по Африке. В 711 году арабы перешли Гибралтар, и заняли Пиренейский полуостров, в начале IX века  Сицилию.  Но Халифат на столь огромной территории удержаться не мог. К X веку от него откололись Северная Африка, Испания, Иран и Индия. В конце XV века арабы были вытеснены из Испании. Однако контакты арабской культуры с сирийской, античной, христианской, персидской и индийской привели к расцвету мусульманской поэзии, философии теологии и права. Среди проявлений духовной культуры в IX - XII вв. выделяется аскетическое направление ислама - суфизм.

Что же такое Ислам? Само понятие ислам в арабском языке означает вверение себя богу, т.е. полное подчинение воле Аллаха. Ислам  предписывает ежедневные  молитвы, соблюдение поста, уплату налога в пользу бедных (закят) и совершение хаджа. Атрибуты Ислама - вера в страшный суд, рай и ад, догмат о предопределении.

Основным источником исследования и описания ислама является Коран - исторический документ, составленный ближайшими последователями пророка Мухаммеда после его смерти по его высказываниям. Религиозная литература ислама, созданная в последующие периоды делится на биографическую литературу, посвященную Мухаммеду, и хадисы-предания, описывающие реальные  периоды жизни Мухаммеда.

Основные догматы ислама - поклонение единому всемогущему богу Аллаху и почитание Мухаммеда пророком Аллаха.

В IX веке 6 сборников хадисов были отобраны в Сунну - Священное предание ислама и, по сути, инструмент для практического использования.

Деятельностью мусульманских общин в Центральной Азии управляет Духовное управление   Мусульман, находящееся в Ташкенте.

в узбекистане- ислам

Ислам одна из трех мировых религий, наряду с христианством и иудаизмом. По численности приверженцев этой религии ислам- вторая после христианства.  Мусульмане составляют большинство населения в 48 странах. Почти во всех этих странах ислам является государственной религией.  В мире свыше 1 миллиарда мусульман. Живут они почти во всех странах. В арабских странах мусульмане составляют 90%, а остальные 10% люди другой религии. Практически каждая религия в мире называется или по имени своего основателя, или по названию общины или нации, в которой она зародилась, например, христианство носит название от имени пророка Иисуса Христа, буддизм называется по имени его основателя Будды и т.д.  Исключением  является возникновение религии Ислам. Известно, что Ислам появился на Аравийском полуострове в VII веке нашей эры и пророком его был Мухаммед. Пророк Мухаммед- человек, заложивший первый кирпич в становлении этой мировой религии. В 610 году Мухаммед выступил в Мекке публично как пророк. В истории ислама этот год можно считать праздником его возникновения. Его выступления не принесли ему желаемого успеха, но при этом  он собрал некоторое количество приверженцев новой религии. Со стороны властей,  как к проповеди, так и к самому родоначальнику истории ислама, сложилось враждебное отношение. После смерти богатой жены положение Мухаммеда в Мекке стало рискованным, и в 622 году он был вынужден перебраться в Медину. 15 июля 622 г., в день отсчета времени по мусульманскому лунному календарю, началась хиджра - переселение. Мухаммед с группой последователей оставляет Мекку и приходит в Ясриб (Медину). Местные племена ауса и хазрадж составили основную группу последователей пророка. Выбор был удачен, т.к. Медина была конкурентом Мекки во многих отношениях, прежде всего в торговле. И новая религия нашла поддержку, и двери для будущей религии ислам распахнулись. К концу жизни Мухаммеда на Аравийском полуострове образовалось исламское государство - халифат. После смерти пророка в 632 г. ислам разделился на три ветви. Партия шиитов признавала права на преемство власти за зятем пророка Али и его потомками. Шииты установили культ имама - вероучителя из дома Али, непогрешимого в делах веры, обладателя тайных знаний.  "Люди традиции" (сунниты), исходя из "согласного мнения религиозных авторитетов", отстаивали права племени курейш. А хариджиты считали, что главой уммы может быть любой ее член.

японский буддизм 4 часть

Реплика из зала:

- Существо, которое достигло просветления.

В.П. Мазурик. Правильно. А что такое "достичь просветления"? Будда - это существо, которое до конца постигло суть бытия. И в этом абсолютном познании слились все противоположности и главная противоположность с точки зрения буддизма: противоположность между субъектом и объектом познания, между тем, кто познает и тем, что познается. Они слились воедино. Это познавшая себя центральная истина бытия. Одновременно она же - и все бытие. Но вы спросите: "Зачем же тогда уповать на милость Будды?" Дело в том, что уже в несколько более позднем буддизме сложилось представление о троичности иного рода, чем троичность христианская. Это три тела Будды. Первое - тело Дхармы (дхарма-кая). Это Будда-космос, Будда, являющий собой всю Вселенную. И он может только сам себя познать, т.к. больше некому познавать и нечего. Он абсолютно адекватен и равен сам себе и является своим субъектом познания и, одновременно, своим объектом познания. Второе тело - тело блаженства (Самбхога-кая). Когда мир не тождествен Будде, возникает возможность и необходимость помощи извне. В христианстве рукой Божественной помощи, протянутой человеку, стал Христос. Это Бог, воплотившийся в человеке. В буддизме благодатный посредник Абсолюта - бодхисаттва. Это существо, которое, достигнув совершенства, отказывается от нирваны до тех пор, пока не спасет всех. В Индии буддизм сначала разделился на две школы: южную (хинаяна, учение старших) и северную (махаяна, большой путь спасения). В хинаяне центральная фигура - архат. Он руководствуется принципом: врачу, исцелися сам. Человек должен прервать все связи с миром, спасти себя, стать Буддой и тогда уже спасти всех остальных. Потому что утопающий другого утопающего не спасет, а только навредит ему. Такова логика хинаянской сотериологии. Спастись могут лишь монахи. А как остальные? Им остается запастись терпением и улучшать свою карму настолько, чтобы в одном из рождений она позволила им стать монахами, непосредственно готовящими себя к нирване. Потому этот путь и называют узким путем, ибо спастись в нем может только монашеское меньшинство.

Буддизм же махаяны исходит из прямо противоположной этической посылки. Бодхисаттва стремится спасти всех и тем добиться спасения своего истинно-вселенского, а не иллюзорно-индивидуального "эго". Поэтому махаяна ориентирована на широкую благотворительную деятельность, в отличие от сосредоточенной на монастырской практике тхеравады. При этом между ними постоянно идет скрытый, весьма непростой диалог.

Итак, о спасении. Известно, что будда Амида (Амитабха) поклялся всех спасти. Будда не лжет. Потому что во времени вечности он уже - Будда. Это у нас, в нашем растянутом, иллюзорном, векторном времени он еще бодхисаттва. А на самом деле где-то, во времени вечного мгновения, вечного сейчас, мы все уже спасены. Как же нам приблизить это спасение к себе? Уповать с верою. Только вера спасает. Не добродетель, не творение добрых дел, ведь мы неспособны отличить добро от зла в духовной тьме. Несомненна только вера в Амитабху, проявляющаяся в произнесении его имени. Такова установка первой из четырех амидаистских школ - Секта Чистой Земли (Дзёдосю). Ее в конце XII века основал святой Хонэн (1133-1212). Чистая земля Сукхавати - место к Западу от вселенской горы Сумэру, где на лотосовом троне в вечно-мгновенной молитве пребывает Амитабха. Там сразу же после смерти все искренне верующие в него и находятся в молитвенном общении с ним до совместного вступления в нирвану. Чистую Землю называют также краем предельного блаженства - Гокураку, неким подобием рая. Нирвана же в этом учении - категория, не подлежащая обсуждению, ибо она непостижима для человеческого разума. Лукавые мудрствования прежнего буддизма оставлены в прошлом.

Ученик Хонэна, Синран (1173-1262), пошел дальше. Он отменил необходимость многократного молитвенного призывания Амитабхи. Достаточно единожды обратиться сердцем к Амиде, и это гарантирует спасение из моря бренного мира, сансары. В этом смысле Синран - протестант, вроде евангельских христиан. Подобная позиция требует не постоянного покаяния и смирения, но некоего единоразового приобщения к источнику спасения. Быть может, среди вас есть люди евангелического вероисповедания. Тогда вы знаете это ощущение изнутри. Я знаю это по своим знакомым. Это люди, буквально излучающие энергию оптимизма. Они говорят, что не понимают закрытости, "пришибленности" православных. Православные отвечают, что чем выше они к свету Бога, тем ощущают себя смиреннее, потому что видят, насколько не соответствуют замыслу Бога о человеке. А протестант - радостен. Он сияет. Когда в начале 90-х западные миссионеры выступали у нас на телевидении, собирали целые стадионы слушателей, они поражали своей незыблемой убежденностью и энергией. Ведь все хорошо! Самое лучшее уже случилось в первом веке новой эры, самое главные проблемы разрешены! Вот и Синран был таким. Он опрокинул все заповеди - ел скоромное, имел детей от нескольких браков. И при этом он слывет одним из образцов святости в японской истории. То, что главное - не аскеза, понял когда-то и Гаутама и, отказавшись от умерщвления плоти, пошел другим путем. Когда Синрана спрашивали, не боится ли он попасть в ад за свои ереси, он отвечал, что, будучи жителем ада, думает не о наказании, но о спасении и к тому же ничего не говорит от себя, лишь повторяя слова Гаутамы, Шэньдао, Хонэна и других учителей. Он любил повторять слова своего учителя Хонэна, который говорил, что вопреки расхожему мнению, спасение грешников силою Изначального Обета Амитабхи более несомненно, чем спасение праведников. Не напоминает ли это вам слова Христа об отношении к праведниками и грешникам?

Еще радикальнее проповедовал возрождение в Чистой Земле святой Иппэн (1239-1289), основатель секты Дзисю (1274), распространивший новые молитвенные практики, в частности, молитвенные танцы "нэмбуцу-одори", позволявшие переживать молитву во всей телесной полноте, а также объявивший 6 знаков мантры "Наму Амида-буцу" главным объектом поклонения.

Еще одна амидаистская секта "Общей молитвы (Юдзу нэмбуцу)", основанная в 1117 году святым Рёнином (1073-1132), во главу угла ставила принцип тождества личной и соборной молитвы, просуществовала сравнительно недолго.

Начало буддийской "эры беззакония" в 1052 году парадоксальным образом совпадает с расколом христианства на западное и восточное в 1054. Но еще в IV-V веках в единой Церкви возник спор между последователями Августина (354-430) и Пелагия (360-418?). Первые в главу угла ставили безусловное спасение благодатью Божией, вторые же считали спасение результатом нравственных усилий человека. С известными оговорками это можно сопоставить с концепциями "Иной Силы" (тарики) и "Собственных Сил" (дзирики) в буддийской сотериологии. Первая лежит в основе амидаистских школ, вторая же определяет дух дзэнской практики.

Вопрос о стратегии спасения принципиален в любой духовной системе. Что должно быть добровольно отдано в ведение Высшей Силы, а что зависит от нас самих? Отцы христианской Церкви говорили, что Бог спасает нас, но не без нашего участия. Мир в настоящем виде таков, что погибать всегда легче, чем спасаться, но только идущий тернистым путем спасения достоин благодати свыше и истинной жизни. После грехопадения Адама человек не суверенен в деле спасения, полагал Августин, Пелагий же акцентировал вопрос о личной ответственности за собственное спасение. Абсолютизация первого взгляда приводит ко квиетизму, второго - к апостасии, поэтому школы различаются лишь разным соотношением этих двух начал. Подчеркивая приоритет любви перед законом, Христос шел к больным, блудникам, мытарям - к людям отверженным законом, хотя это вовсе не противозаконная деятельность, как поясняет он ученикам, но высшее исполнение закона.

Амидаистский буддизм стал достоянием прежде всего крестьянства, но не только. Его адептами были люди, по той или иной причине отказавшиеся от активного пути спасения. Аристократия, разочаровавшаяся в былых идеалах и потерявшая управление страной, также увлеклось идеями Чистой Земли. Но крестьянство, конечно, составило социальную базу амидаистской сангхи.

Параллельно с этим, существовал элитарный буддизм самоспасения, по преимуществу самурайский, дзэнский буддизм.

Далее мне предстоит рассказать о двух средневековых и одной позднесредневековой школах дзэнского буддизма, о школе святого Нитирэна и, наконец, ответить, на ваши вопросы.

В Китай буддизм проник значительно раньше, чем в Японию, а в V веке н.э. Бодхидхарма (?-530?) - двадцать восьмой буддийский патриарх - прибыл на север Китая и там в монастыре Шаолиньсы на горе Сушань основал школу медитационного буддизма Чань ("чанна" - от санскритского "дхьяна" - глубокое созерцание). Чаньский буддизм возник как гибрид даосизма (китайской натурфилософии) и некоторых философских идей конфуцианства с буддизмом. В Китае он разделился на две школы: северную, которая утверждала, что к озарению можно идти ступенями, через множество перерождений, углубляя свое сознание, и южную - школу Хоэй Нэна, шестого патриарха после Бодхидхармы, в которой ищут мгновенного и полного озарения, ибо абсолют нельзя познать по частям. Традиция именно этой школы проникла в Японию в конце XII века и пошла по двум принципиально разным путям: секта Риндзай (от имени китайского наставника Линцзи (?-866?) и секта Сото (первые слоги из имен наставников Цаошань и Дуншань). Не буду пока касаться различий между этими двумя дзэнскими учениями, скажу только, что, сыграв важную роль в китайской культуре времен Сунской династии, чаньский буддизм вскоре оказался оттесненным на вторые и третьи роли традиционными китайскими конфессиями. В Японии же Дзэн стал основой идеологии господствовавшего в средние века класса военно-феодального дворянства (буси, самураи). Как мы увидим позже, он имел весьма важное практическое значение в жизни, лишенной стабильности. Но этот буддизм пошел двумя путями: одно направление - путь углубления медитационных практик (Сото), и это был провинциальный буддизм, другое - школа Риндзай (столичный сёгунский, привилегированный дзэн), и им занимались люди, сведущие в политике, искусстве, науке и т.д. И это последнее направление дало название всему тому в японской культуре, что изначально существовало, однако не имело категорий для обозначения. Оно не столько переродило японскую культуру, сколько придало ей наиболее адекватное для данной эпохи выражение. Заслугой дзэнского буддизма была также подготовка идеологической базы для неоконфуцианства, ставшего официальной доктриной третьего сёгуната в позднем средневековье, когда вновь было достигнуто государственное единство с жесткой вертикальной иерархией. Но это уже, видимо, будет темой следующей встречи.

Что же касается вопроса о тантрическом буддизме, то заметную роль в японской культуре он играл только в эпоху Хэйан (IX-XII вв.) в школе Сингон. В эзотеризме "томицу" этой школы признавались три таинства: тела (мудры), речи (мантры) и сознания (медитация). Некоторые самые одиозные практики тантрического буддизма (например, связанные с сексуальной символикой ритуалы секты Татикава) прервались в XIII веке.

Для полноты картины средневекового буддизма необходимо также назвать секту святого Нитирэна (1222-1282). Все самые активные современные необуддийские организации в той или иной мере связаны со средневековой ветвью буддизма - это нитирэнский буддизм, главной опорой которого стал городской социум. Но для подробного рассказа об этом буддизме требуется дополнительное время.

Наконец, я обещал рассказать об аскетических практиках в буддизме. Строгим хранением заповедей отличалась секта Рицу (санскр. Виная), но настоящая практика аскезы сформировалась на границе буддизма и синто, в среде так называемых "ямабуси" (буквально: ночующие в горах). Основателем этого течения - Сюгэндо считается один из первых проповедников буддизма в народе Эн-но Одзуно (рубеж VII и VIII вв.). С другой стороны, например, в амидаизме или дзэн аскеза не играла никакой роли. В первом случае она отменялась приоритетом веры, а во втором - отсутствием границ между противоположностями - священного и профанного, гедонизма и аскетизма и т.д. Это также тема для отдельного разговора.

японский буддизм 3 часть

Вот на таком фоне представьте себе, что такое буддизм и когда он попал в Японию. И какую он роль там мог сыграть и сыграл. Официально дата заимствования буддизма, по некоему традиционному соглашению, опирающемуся на летописи, мифы и т.д., - это 552 год, или 13-й год правления императора Киммэя (по другой версии - 538 год). Из корейского государства Пэкче тогда прибыли послы с дарами в виде мандал, сутр, священных изображений и книг. Историки культуры полагают, что стихийный процесс проникновения буддийской культуры начался на несколько веков раньше, с периода Яёй. Тогда закончился каменный век в Японии и начался век металла (с III до н.э. по III век н.э.). Из-за огромных волнений, возникших на материке, через Корею и Южный Китай волна беженцев хлынула в Японию. Японская культура до этих процессов, судя по всему, строилась на примитивном, присваивающем типе хозяйства (собирательство, охота). Эти переселенцы принесли с собой в японскую культуру производящий тип культуры. Рисосеяние, керамику с более высоким обжигом и другие виды деятельности принесли эти люди. Но пришло вместе с ними и новое мировоззрение. Что такое мировоззрение земледельца, в отличие от мировоззрения охотника? У земледельца более упорядоченное пространственно-временное восприятие. У охотника время течет неравномерно, потому что когда преследуешь зверя, время сжимается. Когда племя находится в состоянии покоя после трапезы, время течет по-другому. Временные тропинки здесь вообще очень запутанны. В охотничьих мифах многих народов мира человек может встретиться сам с собой в другой временной ипостаси. Для нас это уже чисто фантастический сюжет. У земледельца же время круговое: упорядоченное чередование четырех сезонов. Появляется представление о центре и периферии. Ведь при обрабатывании поля нужно учитывать, что у него существуют границы, что есть чужое пространство, есть свое и т.д. Вырабатывается иерархия пространства и времени. Начинает вырабатываться и социальная иерархия внутри общества. После периода Яёй в Японии складывается первая государственная структура, в основном опирающаяся на родоплеменные отношения (IV-VI вв., период курганов, как говорят историки, или период Ямато). Но уже в конце этого периода стало ясно, что это анахронизм, что необходима классовая система отношений. И тогда образцом становится Китай - развитая цивилизация, с многовековым опытом государственного устройства, с письменностью, которой у японцев к этому времени еще не было (хотя они иногда утверждают, что какие-то образчики или попытки символического письма были, но это пока гипотезы, не нашедшие строго подтверждения).

В середине VII века происходит стремительная китаизация японского государства. Происходит строительство абсолютной монархии, вертикали власти. Принцип родовых отношений сменяется принципом сословной иерархии. Это требовало нового, более прогрессивного мировоззрения. Девиз правления императора Тэмму означает "небесное воинство", ибо он опирался на синтоистскую традицию. Однажды он пригласил к себе чиновников и заявил, что положение, при котором каждая семья имеет собственную версию всеобщей истории, более не терпимо. Нужно все собрать воедино, создать одну вертикаль власти. Так появился на свет унифицированный историко-мифологический свод "Кодзики". Но и в нем уже заметны СЛЕДЫ ВЛИЯНИЯ БУДДИЗМА. Мы видим, что в первых японских государственных памятниках, возникших после 645 года, неразрывно переплетены синтоистская картина мира (традиционная, мифологическая) с буддийской, а также - с конфуцианской. Но именно под влиянием буддизма в сознании японцев возникли такие вещи как представление об уже не круговом, а векторно-историческом времени. И, соответственно, возник вопрос о смысле личного бытия. Внутри вечного семейно-родового круга личностное существование не актуально, там все возвращается на круги своя, там есть ощущение "не я, а мы", и видно, как это "мы" себя воспроизводит в новом поколении и ощущает себя вполне гармонично. Когда возникает вектор, он порождает вопрос о начале и конце, о том, откуда все и куда? И начинает зарождаться историческое сознание. Сразу же, одновременно с этим, японцы озабочиваются созданием летописей. Рядом с записями мифов "Кодзики" возникает уже более наукообразная, с попыткой собрать разные исторические версии, летопись "Нихонги". Это уже внешнеполитический документ, построенный по образчикам китайской историографии с ее очень развитым историческим сознанием. Буддизм начинает насаждаться сверху.

Интересные вещи происходили и происходят в отношении взаимодействия культуры, искусства и религии. Из истории культуры мы видим, что господствующие классы в течение довольно долгого времени, а в некоторых культурах - на удивление долго, не делились своим эзотерическим, религиозным знанием с массами. Это был продукт эксклюзивного, элитарного пользования. Только потом массы стали допускаться к этому. В Японии такой "массовый" буддизм возник далеко не сразу. Сначала он был достоянием группы элиты. В России один из первых поборников христианства - князь Владимир Киевский. В Японии приход буддизма связывают с именем императора Сёму. Да и происходило это приблизительно в одно и то же время. И причины были сходными. Сознание созрело до необходимости интегрированной, цельной картины мира. Возникает вопрос: а если бы не буддизм? Если бы к Японии оказалась поближе христианская культура? Какой бы страной была Япония? Видит Бог, не знаю. Но я думаю, что все равно не такой, как у нас. Потому что мировоззренческий японский синкретизм существовал тогда и существует сейчас. И он все равно многое определяет. Дело в том, что японцы - не аборигены своих островов. Они поселились там около десяти тысяч лет до н.э. Аборигенов они оттуда выжили. От южных аборигенов остались лишь сказания, от северных - осколки айнского этноса.

Итак, буддизм вначале насаждается сверху. По всей стране возникают мужские и женские монастыри, создается государственная система экзаменов для монахов, которые, по решению государственных цензоров и инспекторов, получают приходы, более или менее близкие к столице или отдаленные от нее. Но одновременно начинается стихийное движение снизу. Кто первым откликнулся на буддизм не в государственном, а в культурном смысле? Отклик случился сразу с двух сторон: от элиты и от низов общества. Элита отреагировала интеллектуально. В эпоху Нара возникло шесть теоретических школ буддизма. Первая - Кэгон, по-китайски - Хуаянь ("величие цветка", поскольку в основе лежит "Сутра о величии цветка"). Вторая школа - Хоссо (кит. Фасян, основана на учении индийского философа Васубандху "йогачара", суть которой - сознание как основной источник бытия). Третья школа - Санрон (Саньлун, учение Нагарджуны "шуньявада" - об абсолютной пустоте, отрицающей даже само понятие пустоты, что беспредметно для дискурсивного сознания. В этой пустоте все содержится как возможность, потенция). Четвертая школа - Рицу (кит. Люй, санскр. Виная), утверждающая, что главное заключается в хранении заповедей. Храните чистый образ жизни, заповеданный Буддой, и все остальное приложится. Пятая школа - Куся (кит. Цзюйшэ, основана на философском разделе Трипитаки - Абхидхарма Коша). Шестая школа - Дзёдзицу (кит. Чэнши, подраздел школы Санрон, продержалась недолго). До сегодняшнего дня сохранились лишь три школы: Кэгон, Хоссо и Риццу. Но нужно сказать, что все шесть нарских школ были научно-философскими - своеобразными кафедрами теоретического буддизма. Это подтверждается еще и тем, что не было разделения, один и тот же человек обычно занимался двумя-тремя этими учениями. Но это все в готовом виде родилось не на японской почве.

Две конфессии японского происхождения (хотя и они имели китайскую основу), возникли в период Хэйан, а точнее - в самом начале IX века. Это школа Тэндай, которую основал монах Сайтё, и Сингон, созданная Кукаем. Чем эти два учения отличаются друг от друга? В основе своей они, в общем, едины и соответствуют тому этапу развития японского буддизма, на котором он находился в начале IX века. Сайтё и Кукай - современники. Они прибыли в Китае с одним и тем же посольством, хотя и на разных кораблях. Пробыли они в Китае год-полтора, а затем вернулись в Японию и основали свои школы. Они соперничали при императорском дворе за власть, за влияние на императора, проводили оккультные моления о дожде, урожае, здоровье монарха и т.д. На этом этапе буддизм еще очень тесно связан с магией, т.к. японское сознание того времени требовало непосредственной практической действенности религиозного акта. Между прочим, именно с этого времени (эпохи Хэйан) народ начал откликаться на оккультно-магическую часть буддизма, в особенности школы Сингон. Монахи этой школы начали ходить по стране, занимаясь благотворительностью. Они строили больницы, приюты для бездомных, Кукай даже пытался создать первый сословный университет, правда с его смертью эта идея заглохла. Не случайно в народе возникла богатая фольклорная традиция сингоновской тематики о "мудрецах с горы Коя" (Коя-но хидзири) рассказывали, что они умеют летать, становиться невидимыми, открывать источники святой воды и т.д. Этого нельзя сказать о Тэндай. У них была другая сильная сторона - сосредоточенность на духовном аспекте и воспитание аскетической строгости, цельности монастырской жизни. Именно поэтому, когда наступило японское культурное средневековье (с XIII века), школа Тэндай сыграла большую роль в буддизме, чем школа Сингон. А вот Сингон больше повлияла на культуру в целом - науку, искусство и т.д. Кукай был образованнейшим человеком своего времени. Знал несколько языков. Его ученики изучали санскрит. Его считают создателем азбуки кана, хотя это, скорее, легенда, чем правда. Он знал китайский язык как свой родной. Сохранились его блестящие стихи и проза на китайском. Времена расцвета школ Сингон и Тэндай - период расцвета аристократического буддизма. Что нужно было аристократии от буддизма? Во-первых, они высоко ценили интеллектуальное начало в буддизме. В японской истории культуры насчитывают четырех великих философов. Первый - Сётоку-тайси, принц-регент VII века, которому приписывают "Комментарии к трем сутрам". Сохранились лишь отрывки. Второй философ - Кукай, основатель Сингон. Сохранилось несколько его законченных выдающихся сочинений. Например, "Десять ступеней тайного сознания". Здесь он выстраивает все десять известных ему философских учений по восходящей, к философии Сингон, которую он считает высшей, конечной фазой знания. Третий - дзэнский философ Догэн (конец XII века), основатель одной из дзэнских конфессий (Сото). Наконец, четвертый - Нисида Китаро (нач. XX века) - оригинальный японский экзистенциалист, который сумел вырастить или выкристаллизовать из некой суммы японского мировоззрения нечто напоминающее отдаленно западную концепцию экзистенциализма. При этом его учение вполне оригинально.

Итак, для аристократии важно было, во-первых, интеллектуальное начало в буддизме. Во-вторых, они ценили в нем эстетическое начало. На чутких в этом смысле японцев колоссальное впечатление произвели китайская архитектура, скульптура, живопись. Аудиовизуальная картина мироздания в буддийском ритуале вообще очень любопытна. Мне доводилось быть свидетелем некоторых обрядов Сингон. Это грандиозное действо, по масштабу отдаленно напоминающее византийскую литургию. Монашеское пение сопоставимо со знаменным распевом валаамских монахов. Это производит грандиозное впечатление.

Привлекало знать и оккультно-магическое начало (и в этом смысле она от народа не сильно отличалась). Но когда закончилось раннее средневековье, на первое место выдвинулись совсем другие аспекты буддизма, например, религиозно-этический. Вопросы греха и добродетели, погибели и спасения. Почему они стали острыми именно в это время? Дело в том, что приблизительно в середине эпохи Хэйан наметился кризис системы абсолютной монархии. Одна за другой начали отмирать некоторые ее важнейшие государственные функции, множились противоречия. Появляется знать автономная, независимая (отчасти политически, отчасти экономически, отчасти психологически), что порождало при дворе подковерную политическую борьбу, перевороты и в конец концов привело к открытому военному противостоянию. В результате власть перешла к феодальным князьям, во главе которых стали военные правители-сёгуны. Наступила эпоха, когда правили меч и собственность на землю, эпоха типичной феодальной вражды княжеств, лишь изредка прерывавшейся периодами неустойчивого мира. Завершилось все это в период Эдо, когда клан Токугава создал унитарное государство с жесткой вертикалью власти.

Но вернемся в раннее средневековье. Первая трещина в системе абсолютной монархии наметилась уже к X веку. А.Н. Мещеряков в своей книге об истории Японии очень точно замечает, что в X веке государственная система начала хиреть. Плохо работает почта, связь с провинциями, система сбора налогов, что, в конце концов, привело к дезинтеграции государства. В идеологии шли свои процессы. В буддизме на смену сложному, многообразному ритуально-магическо-практическо-эстетическому действу пришли напряженные религиозно-этические размышления.

В 985 году тэндайский монах Гэнсин написал сочинение "О возрождении в иной жизни". В 988 произошло заимствование христианства на Руси. У нас христианство также принесло религиозно-этические проблемы: личная ответственность перед Творцом и его замыслом. В упомянутом мною сочинении эти вопросы были поставлены очень остро. И главное - по буддийскому календарю близился 1052 год, начало "эпохи беззакония, конца Дхармы". Было три эры. Будда, как известно, жил предположительно в VI веке до н.э. Знаменитое "осевое время", когда в одну эпоху с ним жили и Конфуций, и Лао-цзы, и первое поколение греческих философов. Это время, когда почему-то, на всех полюсах одновременно, люди озаботились вопросом о смысле бытия. Они часто говорят парадоксально схожие вещи. У Экклезиаста мы читаем: "Вы говорите, проходит время. Безумцы, это вы проходите!" Конфуций говорит об этом БУКВАЛЬНО ТЕМИ ЖЕ СЛОВАМИ. Почему это так сложилось? Сказать трудно. Но бывают какие-то странные параллелизмы, по-моему, еще плохо осмысленные в культурологиидо сих пор. Хотя существуют попытки проследить цивилизационно-культурные циклы, понять законы осевого времени и т.д.

Первые пятьсот лет после смерти Будды - период истинной Дхармы, истинного учения, когда еще есть персональная святость очень высокого уровня и еще не повреждено учение. Вторая эпоха длительностью в тысячу лет - время "подобия Дхармы", когда, по своей немощи, люди не могут уже полностью вместить в себя истинное учение. И наконец, через 1500 лет после смерти Будды мир погружается во тьму беззакония, которая прекратится через астрономически долгое время с приходом буддийского мессии - бодхисаттвы Майтрейи (яп. Мироку-босацу). Тогда учение вновь обретет чистоту. Возникает вопрос: как же спасаться людям в эпоху торжества беззакония? Ответ таков - лишь упованием на милость Будды. Но мы можем спросить: как же так, ведь Будда - не персона, не личность. Он не является богом-творцом, не является посредником между предвечным Богом и миром, как Христос, он не является личной ипостасью святости. Кто же такой Будда? Как вы это определите?

японский буддизм 2 часть

Я не обольщаю себя иллюзией, что могу за столь короткое время рассказать вам обо всем этом. Моя задача вот какая. Во-первых, набросать сначала простую схему. Второе - сосредоточиться на некоторых моментах, которые, на мой взгляд, являются не то чтобы спорными, но иногда превратно понимающимися. Вокруг них возникает разного рода мифология, связанная с плохим знанием истории культуры. В отношении культурного диалога с Японией самые главные недоразумения состоят, на мой взгляд, в том, что сама структура японского знания серьезно отличается в истории культуры от европейской структуры знания. В чем это отличие? В отношении японской культуры справедливо утверждение: В НЕЙ НИЧТО НЕ ТЕРЯЕТ АКТУАЛЬНОСТИ. Все только перестраивается, принимает иное структурное соотношение, но всегда активно присутствует в общей системе. Поэтому даже в современной японской культуре достаточно серьезный аналитик с изумлением обнаружит модели поведения, следы интуитивного восприятия мира, которые были свойственны, скажем, европейскому человеку только в какие-то абсолютно доисторические времена. Это касается, конечно, бессознательного уровня поведения, потому что люди с открыто архаическим мировоззрением в современной Японии - не меньшая редкость, чем в Европе. Исследователь обнаруживает свойства, о которых я говорил выше, именно на уровне бессознательном. Странным образом сохранился некий синкретизм мироощущения. Проявляется это, повторяю, скорее, на подсознательном уровне, точнее, на уровне связи, диалога сознательного с бессознательным. Внешне японцы - это не просто современная цивилизация, но, как вы знаете, продвинутая современная цивилизация. Это страна развитых технологий, демократии современного типа в государственном смысле, индивидуализма, воспитанного уже в западном стиле и т.д. Однако любой историк культуры тут заблуждаться никак не будет. Революции революциями (и социальные, и технологические), но есть еще история культуры. Вот Россия. Мы говорим: "Мы - современное, европейского типа государство". Но все-таки у нас история культуры другая, чем в Западной Европе. Светская культура у нас появилась только на рубеже XVII и XVIII веков. А до этого она была в некоем христианском синкретизме. Она была очень цельная - настолько, что не понятно было для Европы, что это за культура и цивилизация. Мы казались дикими скифами вплоть до времен Ломоносова, Тредиаковского и т.д. Вдруг неизвестно откуда, как будто по мановению волшебной палочки, возникли великая наука, искусство... Это все у нас было, но структура этого знания была совсем другой. Так вот, у японцев в известной мере некая изначальная целостность сознания сохраняется и сейчас. Это принципиально иная структура знания. Все самое лучшее, что есть у японцев, самое ценное, самое драгоценное для остальной цивилизации, т.е. то, чем они могут поделиться и обогатить современную мировую цивилизацию, к сожалению, потому до сих пор и не понято, что у него иное строение. У этой культурной ткани - иная "гистология". Она для нас слишком цельная. Почему японцы узнали больше о Европе за прошедшие полтора века после открытия страны, чем Европа о Японии? Как, по-вашему? Что, японцы более сообразительны, чем мы? Более любопытны, чем мы? Ведь Голландия общалась с Японией задолго до ее открытия миру в 19 веке. Ведь первые португальские миссионеры попали в Японию в 1542 году. Миссионеры из других стран также посещали ее. Они общались с японской культурой, хотя это было не массовое общение. Но почему же они так мало из нее освоили?

Реплики из зала:

- Японцы смотрят в самую суть проблемы...
- Может быть, японцы мыслят глубже?

В.П. Мазурик. Что значит - глубже? Вы знаете, японцы изучили не только европейские технологии. В эпоху Мэйдзи (1868-1912) был лозунг: "Европейская технология - японский дух". И у нас в эпоху, например, первых пятилеток говорилось: "Заимствовать буржуазную технологию, но сохранить социалистический дух". Представители любой страны всегда рассуждают так: "Иностранцы, если они и изощреннее, то уж духовней-то мы. Мы-то уж точно глубже". Ведь свой собственный внутренний мир всегда легче понять и передать. Но ведь японцы поняли не только западную технологию. Они быстренько, на ощупь, определили самое лучшее не только в технике и государственном устройстве Запада, но и в искусстве и литературе. Они ведь, только-только выйдя из периода феодальной литературы, феодальных сказаний, воинского эпоса и раннегородской литературы эпохи Эдо (развлекательной, фантастической и т.д.), смогли оценить самое важное в европейской литературе. Всего двадцать лет прошло с начала первых переводов, и кто из писателей встал на первые места? Флобер, Золя, Достоевский, Толстой, Чехов, Гоголь и т.д. Они включили в курс школьной литературы (в курс национальной японской литературы!) Достоевского, Толстого, Чехова. Они не пропустили никого из крупных писателей. Но при этом они безошибочно определили, что русская литература в XIX веке - ведущая. Они всегда умели схватывать некие центральные точки и в том числе - в области художественной и духовной культуры.

- Может быть, дело еще и в том, что европейская культура открыта, а в Японии все запутано. Все в их структуре запутано, язык тоже запутанный. Говорят одно, думают другое...

В.П. Мазурик. У японцев было два периода, когда они были закрыты. Но закрыты не во враждебном смысле по отношению к миру (хотя второй период, кажется, идеологически даже декларировал некую подозрительность, неприязнь, но она отчасти была оправдана некоторой политикой миссионеров). Хэйанский период (с конца VIII по конец XII века) и эдоский период (с 1603 по 1867) - это не столько противостояние внешней агрессии, сколько периоды, в которые Япония отчаянно стремилась переварить тот непомерно большой кусок культуры, который она успела поглотить перед этим. Хотя и были причины для политического закрытия, но была причина более глубокая, внутренняя. Дело в том, что период великих реформ Тайка какусин (с 645 года) они настолько увлеклись китайскими идеалами, настолько китаизировали страну, что понадобился некий "тайм аут" для того, чтобы переварить это. Также как и позже, после активного столкновения с европейской цивилизацией в XVI веке.

Японский способ познания я для себя сформулировал так: он ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЙ, а не интеллектуальный или эмоциональный. То, что японцы пытаются узнать, они стремятся освоить экзистенциально, всем телом, всеми пятью чувствами. Им необходимо все пережить, пропустить через себя на уровне практически телесных ощущений. А на это нужно время. Японцы могут показаться закрытыми и дольше учащимися у иностранцев, чем наоборот. Иностранец, кажется, быстро все схватывает и осваивает интеллектуально. Японец все ощупывает. Но конечный результат часто в пользу японцев. Я только что говорил, что за сто пятьдесят лет общения с Европой - 1:0, не в нашу, европейскую, пользу. Почему? Потому что "медленно, но верно"... Потому что тот участок, который японец таким образом освоил, он освоил глубоко и, самое главное, цельно. На вопрос, почему японцам легче узнать Европу, чем европейцам Японию, я отвечаю так: потому же, почему вундеркинду-ребенку, который сделает определенное интеллектуальное и эмоциональное усилие, легче прорваться во взрослый мир, чем взрослому вернуться в цельность детства, в ту, забытую уже нами, почти мифологическую цельность, когда мир воспринимается просто как один образ. Но речь - не о том образе, который существует в искусстве (он целен и един, но не глобален), а о том, частью которого себя ощущает сам человек. Это степень наивно-религиозного сознания, которая нам уже недоступна после первых детских лет. Восприятие в традиционном японском искусстве, в идеологии, практических искусствах и т.д. таково, что оно парадоксальным образом напоминает мировосприятие европейского младенца дословесного возраста. И это - при наличии вполне цивилизационного современного сознания, которое требуется от любого жителя современной страны. Это один из японских парадоксов, который, к сожалению, пока изучается очень плохо. Но те, кто жил в Японии, те, кто на уровне бессознательных жестов поведения японцев сталкивался с этими парадоксами на каждом шагу, это знает. Действенное отношение человека к окружающему к миру может иметь, скажем, семь разных аспектов: религиозный акт (сакральный, священный акт), детская игра, научное исследование, воинский поединок, светский ритуал, ремесленнический труд, художественный акт. Вот эти семь действий в культуре, определяемой синкретическим сознанием, представляют собой одно.

Если говорить о некоторых видах традиционного японского искусства, то само понятие "искусство" здесь подразумевает нечто иное, чем то, к чему привыкли мы. Слово "искусство" понимается японцами более широко. Все наши художественные искусства, все классические художественные искусства Европы, направлены на две вещи: на зрение и на речь. Это искусства, пропущенные через голову. Они имеют статус высокой художественной классики. Скажем, плотницкое искусство не входит в число высокой художественной классики в Европе. В Японии - входит. Кулинарное искусство - тоже входит. Почему японцы больше всего любят говорить о еде? Не потому что они - большие гурманы, чем мы. А потому, что это японский способ познания. Культура еды (сёку-бунка) - это понятие многое говорит японцу. Через еду ты можешь всеми пятью чувствами (на ощупь, на осязание, на обоняние, вкус и слух) прикоснуться к миру, а через чужую национальную кухню - понять, как ощущает мир другой человек. Буквально - телесно. И потому тема эта не надоедает японцам вообще никогда.

японский буддизм

14 февраля 2005 г. в Японском центре "Мирбис" состоялась лекция Виктора Петровича Мазурика (Институт стран Азии и Африки при МГУ) "Буддизм в Японии". Лекция была организована данным центром и Клубом его выпускников. Предлагаем Вашему вниманию конспект лекции, подготовленный к печати Ольгой Ключаревой, в редакции В.П. Мазурика. 
Я хотел бы предложить вам такой план. Поскольку тема необычайно широкая, то сначала я бы хотел услышать от вас, в той форме, в которой вы это сформулируете, какие-то вопросы, связанные с японским буддизмом. Это нужно для того, чтобы мне представить себе, к каким из многообразных тем, связанных с основной - "Буддизм в Японии", - приблизиться мне в своей лекции. В соответствии с тем, что вы уже сами слышали, читали, изучали и т.д., должна строиться моя лекция. Чем более точно вы определите мне это своими вопросами, тем более полезным будет мой рассказ для вас. А в конце вы, быть может, зададите мне вопросы уже по поводу того, что услышали.

Вопросы из зала:

- Известно, что в Японии существует два основных вида религиозных течений: синтоизм и буддизм. Можно ли отметить их принципиальные отличия, а также точки соприкосновения?
- Можно ли определить разницу между китайским и японским буддизмом?
- Можно ли считать буддизм философией? Или это все-таки религия?

В.П. Мазурик. Это обычный, классический вопрос: что такое буддизм? Но ответить на него можно только в контексте определенной национальной культуры на конкретном этапе ее исторического развития.

- Насколько буддизм оказал влияние на национальные черты характера японцев?

В.П. Мазурик. Это, конечно, тоже очень важный вопрос. Влияние буддизма на японскую культуру многообразно и одними признается, другими опровергается начисто, третьими признается как положительное, четвертыми - как отрицательное... Да, об этом можно сказать.

- Можно ли рассказать о некоторых практических аспектах буддизма, например, о медитации?
- Насколько в различных национальных японских искусствах (боевые искусства, чайная церемония, икэбана) сегодня реально влияние буддизма?

В.П. Мазурик. Разумеется, влияние сильно. А некоторые искусства представляют собой практически воплощение в пространстве и времени буддийских идеалов (чайное действо, каллиграфия и т.д.)

- Расскажите, пожалуйста, о дзэн-буддизме.
- Если можно, немного внимания уделите, пожалуйста, тантрическому буддизму.

В.П. Мазурик. Да, он сыграл определенную роль. Правда, это осталось в далеком прошлом - в раннем средневековье. На сегодняшний день он сохранился в "музейном" варианте.

- Почему буддизм все-таки прижился в Японии. Не ветром же его надуло из Китая... Каковы причины его укоренения в Японии?

В.П. Мазурик. Да, действительно, был ряд причин - исторических, государственных и т.д.

- Расскажите, пожалуйста, об изменениях, которые происходят в буддизме со временем. Буддизм во времени и истории.
- Есть еще явление мистического буддизма...

В.П. Мазурик. Да, у мистического буддизма был взлет популярности в первой половине 80-х гг. ХХ века... Об этом - поговорим.

Итак, я приступаю к выполнению моей непростой задачи. Я объясню, какие есть в ней сложности. Прежде всего, я хотел бы расставить точки над "i". Во-первых, наша оценка той или иной духовной традиции очень сильно зависит от того, из какой культурной системы мы оцениваем ее. Я должен честно об этом сказать. Очень часто это остается за скобками, что неправильно. Ведь история и культура той или иной страны, определенная в рамках, скажем, теоретического материализма - с одной стороны или христианства - с другой, будут абсолютно разными. Мои исследования в направлении буддизма поневоле совпали с тем, что я оказался вовлечен в христианскую традицию. И я благодарен за это судьбе. Я понял, что без этого я не достиг бы ничего в изучении буддизма, оказался бы в положении индийских слепцов из притчи, которые ощупывают слона с разных сторон и дают свою оценку. Я бы все время видел какие-то отдельные моменты и, быть может, не видел бы целого. Я - продукт советской эпохи, и когда я сейчас думаю о своих представлениях о русской истории и культуре, которые были у меня лет до сорока, то мне становится страшно. Это винегрет из разных странных исторических фактов, идеологий, порой довольно фантастических, маргинальных даже для европейской культуры в целом. Я не могу сказать, что я очень крупный знаток христианской культуры, но с тех пор, как я пытаюсь смотреть на вещи с ее позиций, мне очень многое открылось. И поэтому я определяю себя как человека христианской культуры. Оказывается, я таким всегда и был. И даже в эпоху своего пионерского и комсомольского детства. Просто я об этом не знал.

Теперь - еще очень важный факт. Я не являюсь буддистом. Более того, я не являюсь буддологом. У меня был очень близкий друг, Александр Николаевич Игнатович. Он был буддологом. Мы очень много говорили с ним об истории христианства и буддизма. Он среди японоведов, пожалуй, самый крупный буддолог. Среди японистов, по разным причинам, буддологов не так уж много. Одна из причин заключается в том, что когда научное японоведение на рубеже XIX-XX века стало складываться, Россия попала в очень сложную, как вы знаете, идеологическую ситуацию. Тут было не до буддизма. И поэтому в советском японоведении подробнейшим образом изучались сложнейшие аспекты эстетической культуры, изобразительного искусства и т.д., а вот этот слон японской культуры (религия), остался "непримеченным". В начале 90-х годов вдруг по издательствам бросили клич: "Даешь буддизм!" Появилось два типа исследований. Один - перепечатки с западных языков. А это гораздо сложнее, чем перевод с оригинала. Когда идеологическое сочинение, связанное с какими-то архетипами культуры, переводится через два-три языка, то этот испорченный телефон дает такие помехи, что там уже не остается практически никакого смысла. Это уже полная пародия. Другой вариант исследований - изучение отдельно взятого факта некоторой культуры без учета его многообразных связей с другими фактами. Вокруг него строятся различные профессиональные рассуждения (литературоведческие, искусствоведческие и т.д.). Однако поскольку я, например, занимаюсь средневековой литературой, сама жизнь сталкивала меня с фактами буддийской культуры ежедневно, в течение последних тридцати с лишним лет. Поэтому, волей-неволей, мне пришлось составить представление о том, что такое буддизм в японском средневековье.

Чем рассказ японоведа о буддизме будет отличаться от рассказа индолога, китаиста, специалиста по центральной Азии и т.д.? Дело в том, что в Японии, в отличие от многих стран Азии, буддизм сыграл своеобразную и уникальную роль. Она уникальна хотя бы вот в чем. В то время как во многих азиатских странах буддизм представал, как правило, в виде одного учения или, даже если это было два-три учения, во всяком случае, они не существовали одновременно. Они проходили свои циклы становления и развития, а затем угасали. И потом, может быть, приходила другая школа. Очень часто происходило так, что все эти традиции, пройдя свою историческую судьбу, вообще оставляли следы только в некоторых чертах культуры. Но не оставались в религиозной жизни. Известно, что, например, даже на родине буддизма, которая сейчас является территорией современной Индии, буддизм, по сути дела, не закрепился, не сыграл в культуре ведущую роль. Он не выдержал конкуренции с индуистскими, очень мощными, направлениями в философии, духовной практике и т.д. В Китае - то же самое. К тому времени, как буддизм попал туда, там уже была мощная идеологическая основа, и буддизм некоторое время составлял довольно сложные симбиозы, например, с даосизмом, но он не играл там ведущей роли. Иногда он подвергался гонениям, а отдельные его аспекты и вовсе забывались. До такой степени, что, например, в новое и новейшее время не японцы стали приезжать в Китай в буддийские школы за инициацией, а наоборот, китайцы начали приезжать к японцам, т.к. там эта традиция сохранилась лучше. Учение буддизма в своих исторических, национально-культурных вариантах распространялось очень сложными маршрутами: и по шелковому пути, и севернее, через монгольский ламаизм, в Тибет, в Корею, Китай и т.д. Но все буддийские школы в конечном итоге попадали в Японию. Там они оставались уже навсегда. И странным образом почти ни одно из буддийских учений, которые когда-либо появлялись в Азии, в Японии не угасло, за исключением некоторых, о которых, может быть, можно сказать отдельно. Некоторые, особо опасные, как показалось японцам, школы тантризма, не были приняты ими. И даже не потому, что император издал указ, запрещающий подобные секты, а просто это не прижилось органически, не было принято плотью японской культуры, не закрепилось корнями. Почти все остальные направления укоренились в Японии и в разные эпохи сыграли выдающуюся роль. Например, некоторые школы философского буддизма - в раннем средневековье; школы, ставящие на первый план религиозно-этические проблемы - в средние века или духовные практики, такие как дзэн (их расцвет также пришелся на средние века). Практически все направления сохранились в Японии до наших дней. Поэтому рассказ о японском буддизме - это едва ли не рассказ о (вообще) всей истории буддизма. Здесь, по большому счету, нужно говорить об основных принципах буддизма и о некоторых оценках, которые ставит время и т.д.